Преамбула: Прочитал тут недавно свою работу на тему "Почему я ощущаю себя <национальность>?" и чуть не умер от смеха и глупости написанного. Хотел сюда поставить, но прочитав — передумал. Может быть потом поставлю. А пока поставлю свой текст по "Социологии". Поставлю пока не стыдно :).
Задача: Нужно было оставить что-то типа отзыва по любой прочитанной социологической книге.
Мною была прочитана статья американского философа и социолога Френсиса Фукуяма «Конец истории?» , опубликованная в антологии «Философия истории» от 1994 года.
Эта статья была написана Фукуямой в 1989 году в журнале «Национальный интерес» . Хоть мне и не удалось найти прямых причин, по которым Ф. Фукуяма решился написать свою статью, но думается, они лежат на поверхности. Конец 80-х годов – глобальное изменение мировой политической и экономической системы. «Наблюдая, как разворачиваются события в последнее десятилетие или около того, трудно избавиться от ощущения, что во всемирной истории происходит нечто фундаментальное» — пишет Фукуяма. СССР постепенно идёт в сторону демократизации, как и остальные страны социалистического лагеря. Намечается сближение между капиталистическими и социалистическими странами. Китай всё больше и больше уходит от чисто командной экономики. И Фукуяма делает попытку осмыслить эти глобальные процессы и изменения. Понять, почему они происходят и к чему могут привести.
Хочется сразу отметить, что под «концом истории» Фукуяма вовсе не подразумевает то, что наступает конец жизни, конец человеческой эры. События продолжают происходить, но уже в оконченном общественном устройстве. Его «конец истории» схож с «концом истории» Гегеля и Маркса, на которых он ссылается. С той лишь разницей, что у Гегеля «конец истории» — это либеральное государство (такого мнения придерживается и Фукуяма), а у Маркса – коммунистическое. Для них, как и для Фукуямы, «конец истории» — это конец эволюции человеческих обществ. Она остановится, когда человечество достигнет оптимальной формы общественного устройства, которое удовлетворит его самые важные и глубокие потребности и идеалы.
Но почему «конец истории» должен наступить именно в ближайшем историческом будущем? По мнению Фукуямы, «триумф Запада, западной идеи очевиден прежде всего потому, что у либерализма не осталось никаких жизнеспособных альтернатив. В последнее десятилетие изменилась интеллектуальная атмосфера крупнейших коммунистических стран, в них начались важные реформы» . Недавние исторические события (по отношению к 1989 году) убеждают Фукуяму в том, что происходит «универсализация западной либеральной демократии как окончательной формы правления» .
И в качестве наиболее ярких примеров Фукуяма приводит пример СССР и Китая. Он говорит о том, что постепенно у лидеров этих социалистических стран появляется осознание слабости социализма как экономической и политической системы, как идеи. Китай по сути перестаёт быть социалистической страной, он всё больше и больше уходит в сторону капитализма: «Само существование коммунистического Китая создавало альтернативный полюс идеологического притяжения и в качестве такового представляло угрозу для либерализма. Но за последние пятнадцать лет марксизм-ленинизм как экономическая система был практически полностью дискредитирован. Начиная со знаменитого Третьего пленума Десятого Центрального Комитета в 1978 г. китайская компартия принялась за деколлективизацию сельского хозяйства, охватившую 800 миллионов китайцев. Роль государства в сельском хозяйстве была сведена к сбору налогов, резко увеличено было производство предметов потребления, с той целью, чтобы привить крестьянам вкус к общечеловеческому государству и тем самым стимулировать их труд. В результате реформы всего за пять лет производство зерна было удвоено; одновременно у Дэн Сяопина появилась солидная политическая база, позволившая распространить реформу на другие сферы экономики. А кроме того, никакой экономической статистике не отразить динамизма, инициативы и открытости, которые проявил Китай, когда началась реформа» .
Что же касается СССР, то возможное становление на путь либерализма Фукуяма связывает именно с Горбачевым, с его реформами: «То, что произошло за четыре года после прихода Горбачева к власти, представляет собой революционный штурм самых фундаментальных институтов в принципов сталинизма я их замену другими, еще не либеральными в собственном смысле слова, но связанными между собой именно либерализмом» . Интересно и то, что Фукуяма сомневается, что в ходе Перестройки СССР всё-таки сможет в полной стать либеральным или демократическим государством.
Однако чтобы состоялся «конец истории», вовсе не нужно, по мнению Френсиса Фукуямы, чтобы все общества были либеральными. Важнее то, чтобы у них не было идеологическим альтернатив либерализму и чтобы только крупные государства были в постистории.
Однако остаётся не ясным, почему именно либерализм должен ознаменовать собой «конец истории»? Почему ни коммунизм, ни фашизм, ни религия, не способны на это?
Фукуяма говорит о том, что для фашизма «политическая слабость Запада, его материализм, моральное разложение, утеря единства суть фундаментальные противоречия либеральных обществ; разрешить их могли бы, с его точки зрения, только сильное государство и «новый человек», опирающиеся на идею национальной исключительности» . По мнению Фукуямы, фашизм не состоялся прежде всего из-за материального поражения во Второй мировой войне. Для людей фашизм – это атомная бомбардировка Хиросимы и Нагасаки и множество других бед. «Эта идеология погибла не только материально, но и на уровне сознания; и все протофашистские движения, порожденные германским и японским примером, такие как перонизм в Аргентине или Индийская национальная армия Сабхаса Чандры Боса, после войны зачахли» , — заключает Фукуяма. Стоит отметить, что Фукуяма всё-таки не говорит о том, что проблемы национализма нет. Она есть. Более того, либерализму будет очень сложно разрешить проблему национализма и иных форм расового и этнического сознания.
Что же касается коммунизма, то, по мнению Фукуямы, в коммунизме есть фундаментальные ошибки. Например, коммунизм остро ставит вопрос о социальных классах, на что Фукуяма отвечает: «современный американский эгалитаризм и представляет собой то бесклассовое общество, которое провидел Маркс. Это не означает, что в Соединенных Штатах нет богатых и бедных или что разрыв между ними в последние годы не увеличился. Однако корни экономического неравенства — не в правовой и социальной структуре нашего общества, которое остается фундаментально эгалитарным и умеренно перераспределительным; дело скорее в культурных и социальных характеристиках составляющих его групп, доставшихся по наследству от прошлого. Негритянская проблема в Соединенных Штатах — продукт не либерализма, но рабства, сохранявшегося еще долгое время после того, как было формально отменено» . Кроме того, об упадке коммунистической идеологии Френсис Фукуяма судит по «сокращающейся численности членов и избирателей главных европейских коммунистических партий и их открыто ревизионистским программам; по успеху на выборах консервативных партий в Великобритании и ФРГ, Соединенных Штатах и Японии, выступающих за рынок и против этатизма; по интеллектуальному климату, наиболее «продвинутые» представители которого уже не верят, что буржуазное общество должно быть наконец преодолено <…> те, кто считает, что будущее за социализмом, слишком стары или слишком маргинальны для реального политического сознания своих обществ.» .
Также Фукуяма говорит и о подъеме религии. Есть в этом вина в том числе либерализма, т.к. он в нем есть элемент «безличия и духовной пустоты либеральных потребительских обществ» . Однако Фукуяма напоминает, что «сам либерализм появился тогда, когда основанные на религии общества, не столковавшись по вопросу о благой жизни, обнаружили свою неспособность обеспечить даже минимальные условия для мира и стабильности» .
Что же касается теократических государств, то на сегодня, по мнению Фукуямы, только ислам может быть основой для государственной идеологии. Но это возможно только в некоторых государствах, а не в большинстве государств. Ислам малопривлекателен для немусульман.
Таковы основные выводы, которые хочет донести до нас Фукуяма, и приводимые аргументы к ним.
Статья Френсиса Фукуямы показалась мне очень интересной. Действительно, насколько можно говорить о том, что либерализм побеждает, что наступает «конец истории»?
Начну с первого. С тезисом о победе (грядущей) либерализма. Именно то, что статья написана 19 лет назад позволяет нам взглянуть на неё уже через призму произошедших исторических событий. И они заставляют нас более пристально посмотреть на то, что победа либерализма настолько очевидна. Мировой финансовый кризис, по мнению некоторых экспертов, приведет к большему вмешательству в т.ч. и стран Запада в дела рыночной экономики, крупных финансовых институтов. Происходит понимание того, что идея свободного рынка в какой-то мере терпит крах и на смену ему приходит рынок, который немного, но всё-таки регулируется государством. Хотя, оговорюсь, судить о том, что ещё не свершилось, нельзя.
Ещё одним аргументом против идеи о торжестве либерализма и крахе идеи, в частности коммунизма, могут служить, на первый взгляд, пример стран Латинской Америки. Известно, что такие государства, как Куба, Боливия, Венесуэла и другие, давно и недавно избрали путь социализма. Более того, в таких странах Запада, как Франция, Англия, Германия и др. всё большую роль начинают играть именно социалистические партии.
Может ли это означать, что идеи коммунизма и социализма всё-таки не так мертвы, как утверждает Фукуяма? Думаю, что не может и прав всё-таки именно Фукуяма, чем сторонники социализма. Поясню. В соцстранах Латинской Америки уже сейчас становится очень много недовольных. Как ни странно, но растёт число бедняков. Всё это происходит на фоне национализации крупнейших компаний. И здесь с социализмом может произойти та же ситуация, описанная Фукуямой, что и с фашизмом. В сознании населения «введение» идеологии социализма может быть связано с голодом и нищетой, с международной изоляцией. Это неизбежно приведёт к свержению идеи. Особенно в информационном обществе, где идеи либерализма очень трудно скрыть. Трудно, но возможно. Пример тому – Северная Корея, закрытое и нищее государство. Подчеркиваю – закрытое.
Что касается стран западной Европы, то там речь идёт не о постепенной смене либерализма на социализм, а всего лишь о заимствовании некоторых идей социализма, а может и гуманизма. Но стоит отметить, что это тоже идеологический удар по либерализму. Ему приходится изменяться, а значит расшатывать свою основу. Но всё-таки, мне кажется, что в обозримом будущем либерализм вряд ли будет объявлен несостоятельным для решения вопросов человеческого общества. Другое дело, что он может несколько измениться.
Теперь о «конце истории». В последнее время очень часто сталкиваюсь с подобного рода теориями. Например французский историк Пьер Нора, автор теории «мест памяти», тоже говорит о «конце истории». Но для него «конец истории» заключается в «конце истории-памяти». Историческая память и история существенно меняют своё значение. И история теперь уже не тождественна памяти. Больше нет памяти социальных групп, а есть места памяти . Но не буду углубляться в теорию Пьера Нора. Хочу сказать о другом.
На мой взгляд, никакого «конца истории» в понимании Фукуямы, Гегеля, Маркса нет и не будет. Человек вряд ли когда остановится в своём развитии: личностном, материальном, общественном – не важно. Идеалы человека менялись и заменялись новыми. Если всё упростить, то человек, грубо говоря, никогда не будет доволен окружающей действительностью, он всегда найдет что изменить.
Мне ближе точка зрения Пьера Нора. Но не в плане изменения роли истории и памяти в сознании человека. Тут следует посмотреть более глобально. Эти историки и философы, на мой взгляд, говорят об одном и том же, но разными словами. Они говорят о становлении новой человеческой эры/формации/истории/цивилизации – кому что нравится. Очень сильно изменилось человеческое сознание, политическое мировоззрение, экономическое устройство, культура, быт, наука, в конце концов. Все эти изменения неизбежно приведут к появлению нового витка человеческой истории. Может быть даже на смену либерализму и демократии тоже придёт что-то новое, более совершенное.
Ведь давно замечено, что на смене эпох всегда находятся люди, которые пытаются либо осмыслить происходящие процессы, либо кричат о каком-нибудь апокалипсисе. Это вполне естественный процесс и, думаю, страх перед новым и непонятным. Может быть поэтому, интуитивно Фукуяма понимает всё это, и конец своей статьи заканчивает следующими словами: «Быть может, именно эта перспектива многовековой скуки вынудит историю взять еще один, новый старт?» .
декабрь 2008
